Пентод против транзистора?
Л. — Пентод позволяет получить близкий к этому результат, так как анодный ток имеет значительную величину даже при очень низком потенциале анода (потенциал анода может быть существенно ниже потенциала экранирующей сетки). Потенциал, понятно, не может опуститься до 0, 1 в, но не следует забывать, что в жизни все относительно: рабочие напряжения у пентода значительно выше, чем у транзистора, и снижение анодного напряжения до 5 б при напряжении питания 300 в дает такое же соотношение, как и 0, 1 б при напряжении питания 6 в. Само собой разумеется, что при использовании триодов получить такое ограничение сигнала немыслимо.
Н. — Но тем не менее в семействе характеристик триодов имеется характеристика, снятая при напряжении смещения, равном нулю, — она соответствует максимально возможному анодному току. Разумеется, это не позволит нам снизить почти до нуля анодное напряжение, но ограничение сигналов будет иметь место.
Л. — Нет, Незнайкин, нулевому смещению соответствует совсем не максимальный ток. Например, ток увеличится, если сетку сделать положительной. Конечно, такой метод не очень-то рекомендуется, но все же применяется (в частности, в пушпульном каскаде, работающем в режиме АВ2). Некоторые специалисты говорили об ограничении сверху сеточного напряжения с помощью сеточного тока, если последовательно сетке включить резистор. Такое устройство напоминает изображенную на рис. 54 схему амплитудного ограничителя, если бы в ней поменяли полярность диода. Но это плохой способ.
Само собой разумеется, что ни один из этих методов ограничения сигналов сверху не позволяет получить такие крутые фронт и срез сигнала, как с помощью триггера Шмитта.
Об использовании крутых фронтов
Н. — Но почему ты придаешь такое значение крутизне фронта и среза сигнала? Из эстетических соображений?
Л. — Совсем нет. Это необходимо, если мы захотим вновь деформировать наш прямоугольный сигнал, на этот раз путем дифференцирования.
Н. — Ой, ой! В «дифференцировании» несомненно участвуют «дифференциалы», и это начинает меня сильно беспокоить.
Рис. 64. Этот фильтр верхних частот называют дифференцирующей схемой. Он пропускает крутые фронты напряжения Uвх, но искажает пологие участки этого напряжения.
Л. — Для беспокойства совершенно нет причин. Знаешь ли ты цепь, изображенную на рис. 64?
Н. — Нет… прости, да! Это та самая цепь, которую включают между анодом одной лампы и сеткой следующей лампы, чтобы задержать постоянную составляющую и пропустить переменную.
Л. — Верно. Что произойдет, если на вход этого фильтра подать напряжение, изменяющееся, как показывает график на
рис. 65: напряжение продолжительное время держится на одном уровне (равно нулю), а затем резко возрастает до величины А и бесконечно долго остается на этом уровне?
Н. — Ответить чрезвычайно сложно. Я могу только сказать, что пока подаваемое на вход напряжение имеет постоянную величину, выходное напряжение останется равным нулю. А вот, что произойдет потом…
Л. — Ты можешь сказать мне еще одну вещь: каким будет выходное напряжение спустя большое время после резкого изменения входного напряжения?
Н. — Если подождать довольно долго, выходное напряжение должно стать равным нулю, потому что входное напряжение опять имеет постоянную величину. А вот… UBыx всегда равно нулю!!!
Л. — Потише! До скачка Uвx выходное напряжение равно нулю, и большое время спустя после скачка оно вновь равно нулю, но в момент скачка входного напряжения все обстоит иначе. Предположим, что скачок происходит за время, равное нулю. Скажи, на сколько может зарядиться конденсатор за время, равное нулю?
Рис. 65. Кривая скачкообразного изменения напряжения, приложенного на вход схемы, изображенном на рис. 64.
Н. — Дай подумать. Чтобы зарядиться, конденсатор должен получить некоторое количество электрической энергии. Чтобы получить энергию за равное нулю время, величина тока должна быть бесконечно большой. Но тогда разве он может зарядиться?
Л. — Скажи «совсем не может», и ты будешь прав. Никогда не забывай, Незнайкин, что: «Напряжение на выводах конденсатора не может измениться на конечную величину за равное нулю время».
Н. — Хорошо, твое правило я попрошу высечь на мраморе своего камина. Но какое отношение имеет оно к нашей задаче?
Л. — Просто-напросто оно дает нам решение. Какое напряжение было бы на конденсаторе С перед скачком UBх?
Н. — Хм… Нуль, потому что UBX и UBыx были равны нулю.
Л. — Совершенно верно. Перед самым скачком UBX заряжающее конденсатор напряжение было равно нулю. А каким оно стало сразу после скачка Uвх?
Н, — Твои подчеркивания «перед самым скачком» и «сразу после скачка» заставляют меня думать, что интервал между этими двумя моментами времени равен нулю Применив твое замечательное правило, я должен сделать вывод, что заряд конденсатора имеет такую же величину, т. е. нуль.
Л. — Превосходно. Двадцать из двадцати. Однако сразу же после скачка UBX потенциал левой обкладки конденсатора С повысился до величины А. До какого уровня тогда поднимается потенциал правой обкладки?
Н. — Разумеется, до величины А, потому что конденсатор С был разряжен. Но тогда… по резистору Одолжен пройти ток, а это невозможно, так как конденсатор не может пропустить ток!
Л. — Не увлекайся. Да, сразу же после скачка входного напряжения по резистору R пойдет ток, и в начале его величина будет AIR. Ведь конденсатор имеет полное право пропустить ток, если этот ток его заряжает; произойдет следующее: по мере заряда конденсатора С ток в резисторе R будет снижаться.
Н. — И, если подождать достаточно долго, С зарядится до напряжения Л, после чего в R не будет тока, и Uвых вновь станет равно нулю.