В новых типах зданий в принципе меняется организация внутреннего пространства. Хотя крестообразный план пирамидальных композиций создавал некоторую расчлененность внутреннего пространства, но оно легко обозревалось, ибо не было внутренних столбов. Появление внутренних опор, а также ярусных боковых нефов делает интерьер многослагаемым, состоящим как бы из отдельных секций как по горизонтали, так и по вертикали. Барабаны боковых куполов перестают быть световыми.
Продольные нефы — главный и боковые — выражены в зданиях такого типа слабо, отнюдь не в такой мере, как это делалось в культовых зданиях Западной Европы. В плане этих зданий форма латинского креста фактически отсутствует. Нет в них также нервюрных сводов, удлиненных пучкообразных колонн, стрельчатых арок, цветных витражей и тому подобных элементов, свойственных западноевропейским базиликам.
Сторонники западного происхождения этих типов храмов на Украине (Антонович, Павлуцкий), не подкрепляя свои доводы фактическими сопоставлениями, ограничиваются лишь общими заявлениями об идентичности западноевропейских и украинских памятников такого типа. В этом отношении исключением является исследование Залозецкого, который называет несколько памятников западной архитектуры, по его мнению являющихся прототипами украинских памятников такого типа1. Это — церковь Иль-Джезу в Риме (1556—1604) и Петропавловская церковь в Вильнюсе (1668-1684).
Мгарский собор и Троицкий собор в Чернигове действительно напоминают названные памятники Вильнюса и Рима главным образом построением плана. Следует отметить, впрочем, что боковые нефы церкви Иль-Джезу состоят из отдельных камер-притворов, что в принципе отличается от объемного построения двух украинских памятников. К тому же в плане церкви Иль-Джезу предельно ясно выражена форма латинского креста, чего нет в памятниках Мгара и Чернигова.
Сопоставление архитектуры названных памятников действительно дает основание утверждать, что эти два украинских храма являются результатом освоения некоторых приемов западноевропейского объемно-планового построения. Однако следует иметь в виду, что эти приемы не являются открытием западноевропейских зодчих, а имеют своим первоисточником византийскую архитектуру, с которой, как известно, была связана древнерусская архитектура XII—XIII вв. Таким образом, трудно сказать, какая линия в этом процессе эволюции украинской архитектуры в XVII в. была сильнее — линия освоения современных западноевропейских приемов или же линия возрождения в новых условиях некоторых русско-византийских традиций. Наследие великокняжеской Руси не было мертвым грузом для украинских зодчих XVII в. Обновление древнерусских памятников, предпринятое в первой половине XVII в., не могло не вызвать общественного интереса к этим зданиям, зажившим своей второй жизнью. Логично допустить, что отблесками этого великого наследия и являются памятники рассматриваемого типа.