Таким образом, социально-исторические и экономические предпосылки, специфика употребляемого материала и влияние климатических условий, а также трудно поддающиеся анализу черты психического склада нации — вот то главное, что в совокупности определило национальную специфику украинской архитектуры.
Архитектура Левобережья и Поднепровья в XVII—XVIII вв. была богаче, ярче и самобытнее, чем это обычно представлялось. Как нам кажется, важным итогом разбора и суммирования приведенных фактов является то, что в общем процессе эволюции архитектурных приемов весьма существенная роль принадлежала также разным типам гражданского строительства.
Приведенные новые, а также подвергнутые анализу уже известные фактические данные свидетельствуют, что наиболее ярко национальные особенности в градостроительстве, а также в архитектуре отдельных зданий проявились на Приднепровье и Левобережье в 70-х годах XVII — 70-х годах XVIII вв., т. е. в период национального подъема, последовавшего после воссоединения Украины с Россией. Это не была архитектура единая для целого столетия и одинаковая для различных классовых групп. Факты показывают, что в течение этого времени она отличалась большим разнообразием, порой весьма быстрой сменой одних типов и форм зданий другими.
Выдвинутая буржуазными националистическими историками теория о якобы внеклассовом развитии Украины этого периода (так называемая теория «единого потока») находится в прямом противоречии также с реальными фактами развития строительства и архитектуры в XVII — XVIII вп. Как и у всех народов, на Украине развитие архитектурно-строительной деятельности наряду с другими причинами определялось в первую очередь социальными и имущественными факторами.
Однако национальные самобытные черты — явление устойчивое, выходящее за пределы относительно быстро сменяющихся имущественно-классовых факторов. Вот почему, несмотря на большое разнообразие рассмотренных типов зданий, им присуща национальная специфика, отличающая украинскую архитектуру от архитектуры других народов.
Возможно, что приведенные автором материалы и данные таких архитектурных комплексов, как гетманские дворы и замки, различные гражданские здания в Глухове, Батурине, Чигирине, Гадяче, Чернигове и других местах, а также Рыхловском, Глухово-Петропавловском, Крупицко-Батуринском, Максаковском, Даневском и других монастырях, далеки от исчерпывающей полноты. Но было сделано, что возможно, так как эти комплексы практически не существуют. В лучшем случае, сохранились отдельные полуразрушенные здания, а остатки многих приходилось изучать с лопатой в руке.
Остается лишь льстить себя надеждой, что проделанная работа по разысканию и изучению архитектурных комплексов и зданий послужит путеводной нитью для последующих исследователей и реставраторов и, может быть, настанет час, когда наиболее ценные здания будут восстановлены.